Зампредседателя Комитета ГД по вопросам собственности, земельным и имущественным отношениям Николай Николаев считает, что в нынешних условиях ESG и климатическая повестка потеряла свое значение в России. В интервью «Регионам России» депутат Госдумы рассказал, как борьба за сохранение климата стала новой религией Европы, неоспоримой догмой, которая в защите планеты отказалась от гуманизма и собственных вековых традиций.
– Николай Петрович, ESG было неким общим полем для коммуникации с западными странами, но сейчас, когда Европа продемонстрировала свою недоговороспособность, мы перестали стремиться к диалогу. Осталось ли при этом актуальной концепция ESG в стране?
– В том формате, который пытались нам навязать, судя по всему, – нет. Россия осознала и провозгласила свое право на собственные ценности и представления о будущем развитии. Пересматриваются взгляды на политику, экономику, внешние взаимоотношения. Как известно по Аристотелю, политика – это составная часть этики, которая зиждется на ценностях – во что мы верим и принимаем. Поэтому в нынешней ситуации ключевой момент не в том, что мы якобы больше не хотим ни с кем вести диалог. Нет. Политики и общественные деятели, представляющие значительную часть российского общества, говорят сегодня, что готовы сотрудничать, но с обязательным учетом именно российских приоритетов и ценностей. Во всех сферах. Просто концепция ESG – один из примеров, где ярко проявляется эта позиция.
Европейцы искренни в своей приверженности принципам ESG – принципам развития, сочетающим в себе соблюдение стандартов в сфере экологии и борьбы с изменениями климата, в реализации социальной политики и управления. В своей совокупности они базируются на идее, что наша планета – это некий Абсолют, который дает жизнь всему живому, диктует законы мироздания, является источником этических принципов, в соответствии с которыми общества должны строить свою политику и законодательство. Всю эту группу идей уместно назвать единым термином «планетаризм» – по источнику истины и предмету поклонения. В обществах, где доминируют ценности традиционных вероучений, таким Абсолютом всегда был или Бог, или человек.
В результате изменились приоритеты, изменилась этическая концепция общества. Если планета – это абсолютное благо, то ей противостоит только человек. Значит, человек – зло. Такая смена понятий ведет к дурным последствиям.
Теперь в борьбе за низкоуглеродную экономику европейские политики тратят миллиарды долларов, погружая свое население в энергетический кризис. У них люди в домах замерзают, а они твердят о спасении планеты и вкладывают деньги в строительство ветряков.
Планетаристы оправдывают гомосексуальное поведение тем, что в природе у животных встречаются однополые связи, а признание многочисленных гендеров базируется в том числе на концепции сохранения природного многообразия. Происходит абсолютная переоценка ценностей, которые закладывались тысячелетиями. В России понимание здоровых отношений между мужчиной и женщиной, традиционное восприятие семьи еще сохранилось. У европейцев этого во многом уже нет.
Если мы посмотрим на кадровую политику по стандартам ESG, то там обязательно требование по наличию не только представителей этнических или расовых меньшинств, но и меньшинств другого рода или гендера. Мы хотим следовать такому стандарту? Вряд ли. Это не значит, что мы не хотим заниматься социальной сферой и продвигать справедливую кадровую политику. Но мы хотим делать это в соответствии с ценностями и представлениями, принятыми в нашем обществе.
–Тем не менее ESG настраивает всех на экологичное производство, сохранение природных богатств планеты и при этом заставляет бизнес быть социально ответственным. Что в этом плохого?
– Понятно, поймай кого-нибудь за руку и спроси: ты беспокоишься за экологию? Ответ будет положительным. Но ESG – это определенная жесткая конструкция, четкий стандарт, догма. Именно жесткость критериев позволяет рейтинговым агентствам оценивать компании, муниципалитеты и целые страны на соответствие принципам ESG. Таких рейтингов, которые сравнивают все с недостижимым идеалом, – масса.
Проблема в том, что E в понимании ESG – это следование вопросам низкоуглеродного перехода, политики сокращения выбросов парниковых газов и т.д. Перекос в результате колоссальный. В мире тратятся триллионы долларов на климатическую повестку, и всего порядка 20% из этих средств идет на реальную адаптацию к происходящим изменениям. Все остальное – на достижение целей снижения выбросов углерода к 2050 и даже 2100 году. Результат за гранью нашей жизни.
Животрепещущая тема лесов. В климатической концепции планетаристов леса – безусловное спасение планеты. Но ведь леса не только поглощают углекислый газ, но в определенных условиях негативно влияют на климат. Речь не только о пожарах. Старые леса в зоне вечной мерзлоты притягивают солнечную энергию и как раз содействуют таянию подземных льдов и повышению температуры. Есть обоснованные, открытые и известные всему миру научные исследования, которые доказывают это и демонстрируют, что нужно делать. Эти исследования проводятся у нас в низовьях Колымы с 80-х гг.
Увы, но в стандартах ESG все однобоко, хотя и догматически выверено.
–А какие приоритеты сохраняются у нас? Поддержаны ли тренды на экологичность и социальность в новом проекте бюджета на 2023 и последующие годы?
– Даже в очень сложном проекте бюджета на предстоящий трехлетний период сохраняются темы, связанные и с экологией, и с социальной сферой. Защита лесов и решение проблем с утилизацией мусора, развитие бизнеса и повышение социальной защищенности – это по-прежнему присутствует.
Надеюсь, что в сфере экологии и природопользования возобладают подходы, направленные на реальное благополучие людей. По некоторым направлениям мы сильно отстали, работая на международную повестку. По факту шли на поводу у планетаристов, которые предлагали заниматься спасением планеты так, как они себе это представляют. Без всякой альтернативы.
Думаю, что теперь наша политика в этой сфере должна, в конце концов, стать более рациональной. Нам стоит больше задумываться об эффективности использования всех своих ресурсов, нежели о каких-то атрибутах, позволяющих красиво выглядеть на площадке ООН.
–Какие перспективы в рамках поддержки данных трендов сейчас обсуждаются в Госдуме?
– Многие из них по-прежнему связаны с лесами и защитой водных богатств. Акценты немного меняются. И это хорошо. Есть законопроект, который должен решить большинство проблем как местных жителей, так и природы Байкала. Закон об охране озера был принят в 1999 году во многом в результате международных обязательств и под давлением ЮНЕСКО и прочих институций. Он привел к деградации прибрежной территории, в том числе к тому, что сделать наше озеро чище стало проблематично из-за принятых ограничений. Это абсурд.
Год за годом в Листвянке осыпается набережная – реконструировать ее и провести берегоукрепительные работы невозможно из-за жестких экологических ограничений. По этой же причине невозможно восстановить противоселевые сооружения в районе Байкальска. Сейчас есть инициатива ряда депутатов и сенаторов от байкальских регионов, которые предлагают это исправить.
Байкал стал показательным примером того, как экологическая догма планетаристов может противоречить желанию достичь реального результата. А нам нужен результат – благополучие граждан при сохранении природы. При этом сохранять – не значит не трогать. Это значит – грамотно управлять. Именно такой обозначена роль человека в природе, согласно традиционным мировоззрениям.
Беседовала и подготовила Ксения Ширяева