Депутат Архангельского областного Собрания о миграции населения, равнодушии региональных чиновников и мусорной реформе
В Архангельской области сейчас проживает около 1 млн 80 тыс. человек – это на 500 тыс. человек меньше, чем в 1990 г. Особую обеспокоенность у жителей вызывает то, что из региона стремительно уезжает молодежь. Трудоспособные и образованные молодые люди в детородном возрасте мигрируют в крупные города в поиске высокой заработной платы и более комфортной жизни. О том, что мешает Архангельской области развиваться, мы поговорили с депутатом Архангельского областного Собрания – Леонидом Таскаевым.
– Леонид Львович, каково это – быть региональным политиком того возраста, в котором, согласно статистике, большинство северян либо покидают Архангельскую область, либо серьезно задумываются об этом?
– Очень печально, что немалое количество моих сверстников не видит возможности реализоваться там, где родились, и воспринимают Архангельскую область как тонущий корабль. Мой прадед участвовал в строительстве Северодвинска. В этом городе сегодня расположен крупнейший в России судостроительный комплекс. Моя бабушка буквально посвятила свою жизнь сохранению жизни на русском Севере, преподавая в Архангельском медицинском институте акушерство-гинекологию. Мой дед долгие годы проработал доцентом на кафедре водного транспорта леса и гидравлики в Архангельском лесотехническом институте, имел патенты. Сейчас эти учебные заведения носят другие названия, но продолжают выпускать первоклассных специалистов, которые зачастую связывают свою жизнь не с Архангельской областью.
Самая удобная отговорка чиновников: «Молодежь не устраивает северный климат».
Мне кажется, покидают родной регион молодые и перспективные специалисты не потому, что они с рождения к северным зимам не привыкли, а потому, что им не созданы условия для того, чтобы остаться. У нас до сих пор в столице Поморья большинство социальных объектов – это наследие Советского Союза, который, в отличие от действующей власти, старался приумножить население, которое обеспечивал всем необходимым.
Я отлично понимаю проблемы молодежи на Севере, не только в силу возраста, но и многолетнего опыта руководства молодежной организацией. Северянам до тридцати пяти лет, как и в более взрослом возрасте, нужна работа, благоустроенное жилье, возможность водить своих детей в современные и безопасные образовательные учреждения. Нам всем хочется видеть свои города и поселки чистыми и ухоженными, ездить по качественным дорогам, иметь возможность обратиться за медицинской помощью, получить ее в полном объеме и в срок.
Наша область пришла к такому положению дел, при котором живописнейшие районы по несколько месяцев в году отрезаны от сообщения с административным центром области и соседними районами – разбитые дороги просто не позволяют по ним проехать в период распутицы. Случаются в период половодья затопления даже отрезков федеральной трассы, проходящей через наш регион. Это уже не говоря о том, что в составе Архангельской области достаточно островных территорий, жители которых нередко оказываются брошены властью один на один со своими проблемами. Удивляет ли меня, что от такого безразличия молодые северяне ищут лучшей жизни, лучшего отношения в других регионах? Нет, нисколько, но мне искренне хочется эту ситуацию переломить.
Разделение проблем на «молодежные» и «взрослые» никоим образом не решает проблем граждан. И в этом кроется самый очевидный провал региональных чиновников – они просто не понимают нужд северян и остаются глухи к конструктивным предложениям. Впрочем, иного и не приходится ожидать от кадров, которые здесь волею контракта. Они не жили в Архангельской области и никакого отношения к ней не имели до своего назначения на ведущие должности в областном правительстве.
– Анализируя темы, фигурирующие в региональном сегменте, складывается впечатление, что проблем в Архангельской области не становится меньше, несмотря на все старания федерального и областного руководства…
– Вы знаете, сложно оценивать, когда действия регионального руководства больше похожи на хаотические колебания, нежели на четкий и понятный план. Количество предприятий в регионе уменьшается, и «ковидная» реальность лишь усугубила эту многолетнюю тенденцию.
В регионе крайне неохотно реализуются национальные проекты, в рамках которых федеральный бюджет субсидирует большую часть расходов на решение проблем граждан. У нас есть населенные пункты в радиусе всего получаса езды от столицы Поморья, где ночами кромешная тьма из-за отсутствия освещения на улицах. Вы понимаете важность вопроса освещения на Севере, где темнеет зимой рано, светлеет – поздно? Вот и получается, что большую часть времени суток – темно. Но чиновникам на местах неинтересно решать такие задачи, они даже не пытаются принимать участие в нацпроектах, не подают заявки.
К примеру, из областного бюджета не первый год муниципалитетам выделяются средства на приобретение мусорных контейнеров, но некоторые чиновники считают нормой, когда контейнеры на протяжении месяцев гниют прямо под окнами администрации, а места для накопления отходов за пределами райцентра ими просто не укомплектованы. О какой мусорной реформе при таком отношении может идти речь?
– Архангельская область – регион, известный громкими скандалами вокруг мусорной реформы. Вы говорите, что в регионе она «провалилась». В чем это проявляется, и с чем это связано?
– Мусорная реформа в Архангельской области началась с Шиеса и объявления о том, что столичные отходы будут свозить в совершенно не приспособленное для этого место. А ведь если посмотреть, именно в Подмосковье и Москве сосредоточено большинство мусороперерабатывающих предприятий. Любому здравомыслящему человеку понятно, что уменьшение количества отходов, захораниваемых на полигонах, возможно только при вовлечении их части обратно в оборот, но это невозможно без организации раздельного сбора отходов.
Конечно, можно брать трэш из контейнеров и везти его на сортировочные станции, где из 100% объема отходов работники смогут в лучшем случае отсортировать не более 20% полезных фракций, отправив оставшееся на полигоны. А можно организовать многоконтейнерный раздельный сбор отходов непосредственно от населения, чтобы отходы после досортировки в количестве 80% отправлялись сразу на переработку. Такой подход способен уменьшить количество захораниваемых на полигонах отходов в разы. Но чиновники Архангельской области выбрали двухконтейнерную систему сбора – сухие отходы и все остальное, просто проигнорировав успешные примеры реализации многоконтейнерой системы накопления в отдельных муниципальных образованиях. Конечно, для северян такой двухконтейнерный подход чиновников – это шаг назад.
Ряд местных переработчиков значится в региональной территориальной схеме только справочно, и потоки отходов, минуя их, направлены на полигоны. Где же современные способы обращения, если большую часть по-прежнему повезут на свалки, а региональной терсхемой не предусмотрено строительство именно перерабатывающих мощностей, в ней фигурируют исключительно объекты сортировки, с которых неведомым образом ежегодно будут испаряться тонны отходов. Поступая на сортировку в одном объеме, часть отходов потом отправится на полигоны, а другая часть – неизвестно куда. И за счет таких «игр» с цифрами руководство области рассчитывает создать видимость уменьшения количества захораниваемых на региональных свалках отходов, как бы добиваясь целей, поставленных Президентом. Разве можно такой подход назвать современным? Да, даже опыт наших скандинавских соседей мог бы поспорить с такой концепцией, если бы чиновники в нашем регионе хоть иногда прислушивались бы к здравому смыслу.
– «Мусорная» реформа, проблемы благоустройства, сложности региональной системы здравоохранения – Вы много внимания уделяете социальным аспектам депутатской деятельности, активно ведете соцсети, привлекая внимание широкой общественности и чиновников к проблемам региона. В Архангельской области Вашу деятельность длительное время ассоциировали с КПРФ. По информации из открытых источников, не так давно Вы были заочно исключены из этой партии, но продолжаете называть себя коммунистом. Как эта идеология сегодня сочетается с Вашей деятельностью?
– Я был в рабочей поездке по югу Архангельской области, когда региональным руководством КПРФ было принято решение о моем исключении. Предположу, что на это и был расчет – очень сложно обвинять в чем-то человека, которому есть что ответить, но если нет нужды или смелости смотреть в глаза тому, чью судьбу ты определяешь, то любое решение принимается намного легче. Не партбилет сделал меня коммунистом. Да, собрались несколько человек, которым я мешаю, нашли устраивающую их причину и решили, что я больше не член КПРФ. Но это решение не способно аннулировать полученный мной практический опыт общественной и политической деятельности. Когда я вступал в партию, мне казалось, что КПРФ преследует цель по решению насущных проблем народа. Может, где-то это так, но не на уровне бюро обкома в Архангельской области.
Очень часто меня спрашивают: а что дальше? Скажу так: очень много северян буквально переосмыслили свое отношение к парламентским политическим партиям после событий последних лет. Разочарование общества в политических реалиях, на мой взгляд, уже очевидно – слишком часто северяне видят безучастных и глухих к обращениям народа депутатов и чиновников.
Избравшись в областное Собрание, я не обещал решить все проблемы, но я всегда стараюсь сделать все, что в моих силах, для того, чтобы северяне были уверены, что в моем лице у них есть и будет выразитель интересов в региональном парламенте. Правда, чаще всего мне приходится принуждать чиновников слышать людей – это, пожалуй, самая печальная часть моей депутатской работы. Говорят, дорогу осилит идущий, а путь к возрождению экономики региона, превращенного из главной лесопилки Союза в умирающую периферию, не близкий. Я очень рад, что за столько лет мне удалось стать частью команды таких же неравнодушных и принципиальных земляков, которые помогают мне на этом пути. Да, не идеология в нашей работе играет главную роль, а стремление помочь северянам, которых за циферками в отчетах не видят чиновники.
– Есть ли способ, на Ваш взгляд, вернуть интерес северян к политическим процессам, происходящим в области?
– Интерес к политике северянам вернул Шиес – это тот пример, который очень быстро открыл людям глаза на пагубность аполитичности, сказывающейся на соблюдении интересов населения, частью которого мы все быть не перестали. Совсем недавно в «высоких» кабинетах было принято решение о формировании партии «Новые люди», без особых проблем и с первой же попытки допущенной в Госдуму. Но, как это часто бывает, то, что работает в столице, не всегда хорошо срабатывает у нас на Севере. К этой партии сразу же примкнули давно всем известные кадры, которые в большинстве своем даже в других партиях не прижились и рассчитывают на некий «перезапуск» с новым брендом. Это не секрет для северян, и отношение к этой парламентской партии соответствующее.
Показательно, на мой взгляд, что в это же время в регионе появилось представительство не столь разрекламированной политической партии, основу которой в Архангельской области составили проверенные временем и событиями последних лет люди. Определяющую роль в Партии Дела играет здравый смысл в стремлении к реализации кадрового и промышленного потенциала региона с соблюдением интересов населения. И механизмов этому в России создано немало, которые политики, скатившиеся к популизму, и дорвавшиеся до власти чиновники, приросшие к своим креслам, просто не используют. Альтернатива есть! Теперь и в Архангельской области.