Из-за введения санкций станкостроение в России столкнулось с рядом проблем: из страны ушли значимые для отрасли мировые предприятия, а на создание отечественных аналогов зарубежной техники и комплектующих потребуются долгие годы. О том, на каком уровне теперь находится отрасль и что нужно сделать, чтобы ее возродить, рассказал генеральный директор Корпорации «Пумори» и руководитель Екатеринбургского отделения Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей Александр Баландин.
– Согласно последним прогнозам института «Центр развития» НИУ ВШЭ, долгосрочный эффект санкций против России будет выражен в торможении темпов роста российского ВВП. Среди основных рисков эксперты выделили технологическое отставание страны. Как Вам кажется, можно ли избежать отставания российских технологий в машиностроительной отрасли, в частности в станкостроении? Какие меры для этого должно предпринять государство?
– Ситуация неоднозначная. Машиностроение пестро и многопрофильно. Дать готовый ответ сразу не получится. Некоторые отрасли машиностроения активно оснащались высокотехнологичным оборудованием, и на этом сформированном базисе они будут находиться на достаточно высоком и стабильном уровне в будущем.
Если говорить конкретно про станкостроение, то нужно понимать историю его развития и падения в нашей стране. Советский Союз входил в пятерку держав, где эта отрасль была хорошо развита. Но после развала СССР курс развития экономики России был направлен в большей степени на добычу нефти и газа, в то время как станкостроение пришло в упадок и в России стали производить недостаточно собственной продукции. Соответственно, тогда же начался разворот к покупке современных технологий зарубежного станкостроения. Импортировали оборудование из европейских стран, США и Японии – это страны, в которых данная отрасль развита на уровне самых высоких стандартов.
Параллельно активно развивалось сотрудничество с китайским, тайваньским и индийским станкостроением. В последние десятилетия в России начали создаваться совместные проекты в отрасли станкостроения, например, OKUMA-PUMORI в Екатеринбурге и DMG-MORI в Ульяновске.
Однако с 2014 г. были введены более жесткие ограничения поставок технологий двойного назначения на предприятия России, и начался период снижения ввоза зарубежных технологий. На текущий момент российские производители станков не могут обеспечить потребности машиностроения в высокоточном оборудовании.
Когда речь идет о техническом отставании или уровне развития машиностроения в России, то лучший индикатор для понимания – это количество станков, которые потребляет отрасль, поскольку это средства производства и главный фактор повышения производительности труда.
В России процессы технического перевооружения и модернизации производства осуществляются несистемно и в долгие сроки, потому что есть ограничения для закупки сложного технологического оборудования и многоосевых станков: недостаточно инвестиций, нет собственного производства, санкции.
В лучшие годы в Россию закупалось около пяти тысяч станков. Для сравнения, Германия импортирует до 15 тысяч станков в год и при этом производит сама более 20 тысяч.
Еще одна особенность развития машиностроения в России, что на протяжении 30 лет импортируемые современные технологии помогали закрывать в основном потребности оборонной промышленности, в то время как гражданская отрасль испытывала дефицит современной техники.
Парадоксальность ситуации в том, что Россия, производящая большое количество стали, которую нужно перерабатывать, предпочитала покупать готовую продукцию по очень невыгодному для нас соотношению – 1 к 50. Условно, если мы экспортируем тонну стали за 1000 евро, то потом импортируем из этой тонны продукцию за 50 000 евро. Например, один станок весит шесть тонн и стоит 300 000 евро и более. Очевидно, выгодней перерабатывать свою сталь самостоятельно, уйти в импортозамещение и использовать ресурсы как можно эффективнее.
Сейчас говорить о каком-то скорейшем подъеме станкостроительной отрасли нужно очень осторожно. За 30 лет после распада СССР добиться больших достижений в развитии станкопрома не получилось, хотя деньги, в том числе государственные, тратились на эту цель.
Основной вопрос сегодня – будет ли инвестиционная составляющая для развития станкостроения такой же значимой и долгосрочной, как, например, это происходило в развитии аграрного сектора России? Для того, чтобы возродить отрасль станкостроения, необходимо строительство не менее 10 заводов. Строительство одного завода стоимостью от 5 млрд рублей поможет обеспечить производство 2–3 тысяч единиц в год. Но для покрытия потребностей всей российской промышленности требуется в общей сложности около 20–30 тысяч станков в год, как это было в Советском Союзе. Для достижения такого уровня производства в работе станкостроительной отрасли необходима грамотная стратегия развития на ближайшие пять лет. Требуется возродить компетенции по проектированию станков, созданию опытных образцов, серийного производства и вывода на рынок, при условии создания конкурентной цены. Стратегия может стать реальностью при объединении усилий частного бизнеса и государственной инвестиционной поддержки.
– Многие зарубежные компании после начала спецоперации заявили о своем уходе с российского рынка. «Пумори» долгие годы тесно сотрудничала с японским производителем станков «OKUMA», с индийскими производителями. Расскажите, как сейчас выстраиваются взаимоотношения между компаниями?
– Корпорация «Пумори» и Корпорация «OKUMA» на протяжении 25 лет являлись партнерами и за это время реализовали на территории России более 1500 проектов. Из-за введенных против России санкций мы вынуждены были законсервировать наше сотрудничество на неопределенный срок.
Мы видим, что многие значимые станкостроительные компании ушли из России. Существует мнение, что это ненадолго, однако в ситуации, когда на продукцию OKUMA накладывали эмбарго еще в годы СССР, компания прекращала работу на нашем рынке на 15 лет. Поэтому возврат этих компаний не ожидается в обозримом будущем, и нам нужно думать, как замещать продукцию таких производителей, в том числе искать других поставщиков.
На мой взгляд, на сегодняшний момент на рынке России имеют хорошую перспективу для работы станкостроители из Китая, Турции, Тайваня и Индии. Корпорация «Пумори» более 15 лет сотрудничает с такими крупнейшими станкостроителями из Индии, как AMS и ACE. Мы организовали совместное станкосборочное производство AMS-PUMORI на предприятии «Урал Инструмент Пумори» в Перми.
Если сравнивать индийский и китайский станок, то по своим техническим характеристикам, эксплуатационным качествам, дизайну и цене они очень близки. Я вижу несколько существенных преимуществ работы с индийскими производителями. На мой взгляд, бизнесмены из Индии более лояльны к России, чем бизнесмены из Китая, поэтому можно получить выгодные условия сотрудничества и выстроить долгосрочные отношения. Скорее всего, залогом многолетней дружбы стали времена, когда СССР помогал Индии.
Отношения между Китаем и Россией более сложные, так как у нас общие границы и спорное территориальное прошлое, а в отношениях с Индией таких рисков нет.
Мы сотрудничаем с двумя станкостроительными предприятиями с многолетней историей, которые находятся в городе Бангалоре. С одной компанией у нас заключен эксклюзивный договор, то есть мы единственные в России представляем интересы этой компании, еще с одним крупнейшим станкостроителем Индии мы на стадии подписания такого эксклюзивного соглашения.
С производителями из Китая мы также сотрудничаем, так как спрос на станкостроительную технику очень многообразен. Станкостроение по своему разнообразию продуктовой линейки похоже на автомобилестроение, станки отличаются по своим характеристикам: и по размеру, и по технологическим возможностям, и по назначению. Ни одно станкостроительное предприятие не способно выпускать все виды станков.
Например, OKUMA – мировой лидер в станкостроении, у этой компании широкая продуктовая линейка, но тем не менее компания не производит номенклатуру, полностью удовлетворяющую потребностям клиентов, поэтому нам приходилось сотрудничать с десятками производителей, так как каждый бренд имеет свою область знаний, свои компетенции, свои разработки и в этом деле развивается.
– Сейчас крупные производители станков из Японии, США, и стран Европы ушли из России. Может ли это стать трамплином для развития нашего станкостроения у тех производителей, которые выпускали схожую продукцию? Страна привыкла покупать за рубежом, а теперь вынуждена искать что-то российское.
– Я думаю, что так и получится. Россия будет постепенно занимать ниши своими разработками. Уже сейчас на рынке присутствуют частные российские компании, однако нельзя ожидать, что в ближайшее время появится большой выбор станков российского производства. Например, OKUMA работает больше 120 лет, AMS – индийский станкостроитель и наш партнер – занимается этим 60 лет. Несмотря на то, что в России сегодня есть предприятия-станкостроители, для которых открылся новый объем рынка, возможности оперативно и всеобъемлюще ответить на возникший спрос у них очень низкие. Знаете, есть такая поговорка: «Девять женщин за один месяц ребенка родить не смогут». На создание и импортозамещение некоторых видов станков может потребоваться несколько лет.
На базе наших компетенций по производству станков с OKUMA Корпорация «Пумори» начала производство своего токарного станка, который будет полностью русифицирован, то есть все комплектующие будут изготовлены в России. Безусловно, многое мы будем производить по кооперации, так как ни одно предприятие не сделает все до последнего винта. Оснащение станков российскими системами ЧПУ является острой проблемой, так как мощностей производителей недостаточно, а мировые производители ЧПУ– Siemens, Fanuc, Heidenhain – получили санкционный запрет на поставки в Россию.
Чтобы стабильно внутри страны развить свое станкостроение и снизить зависимость от иностранного производства, нужно постоянно на уровне государства поддерживать эту отрасль. Вспомните, как в России было сложно с продуктами питания. Сейчас нам тоже отказывают в них, но нет такого кризиса, и мы не страдаем от голода. Почему? Потому что много лет работала государственная программа по поддержке сельского хозяйства. Это непрекращающийся элемент позитивного экономического воздействия на отрасль, который позволяет снизить зависимость от импорта из других стран. Станкостроению нужно то же самое.
– Если предположить, что государство возьмется активно стимулировать развитие станкостроения, сколько лет понадобится России, чтобы достичь прогресса в этой отрасли?
– Я вырос в ту пору, когда были пятилетки, а потом вел свой бизнес с учетом пятилетнего планирования. По моему мнению, если грамотно сделать дорожную карту и иметь достаточно ресурсов, то пятилетней программы вполне достаточно, чтобы сдвинуться с мертвой точки и выйти к ощутимому прогрессу.
– В начале июня глава Росстандарта Антон Шалаев заявил, что российские стандарты в области станкостроения сильно отстали от мировых, что замедляет темпы развития импортозамещения. Разделяете ли Вы эту точку зрения? Как, по-Вашему, введение новых ГОСТов отразится на развитии станкостроительной промышленности в России?
– В этом вопросе скрыт парадокс. С одной стороны, ГОСТ – это требование к качеству продукта, и он необходим. Но издание нового ГОСТа не сможет одномоментно изменить технологию производства. Чтобы производство станков соответствовало межгосударственному стандарту, оно должно пройти модернизацию и трансформацию, и есть риск, что некоторые работающие предприятия могут быть не готовы к выпуску продукции по новому ГОСТу, что угрожает существованию предприятия.
Перепрыгнуть из отсталого состояния в современное без инвестиционного процесса невозможно. Это эволюция, для этого нужны деньги, время и разработки. В связи с этим введение новых ГОСТов должно быть очень аккуратным, учитывающим сроки и необходимые ресурсы, требующиеся для модернизации производств.